Русское время в Лондоне - Отто Елена

Эти двое договориться вообще ни о чем не могут, потому что первый придерживается договорённостей, а второй реагирует на меняющиеся обстоятельства. И получается такой характерный диалог:

– Вот, я сделал свою часть работы, как мы и договорились.

– Ой, а я ещё не принимался. Столько дел вчера было, всё навалилось.

– Ну ладно. Я тогда ещё детали доработаю и завтра принесу показать.

Назавтра.

– Вот я сделал это и это, тут закончил, тут переделал, тут улучшил.

– Молодец. А у меня сегодня настроения нет, ничем не могу заниматься, устал после вчерашних хлопот, всю ночь не спал. Завтра всё сделаю.

– Да как же ты завтра всё сделаешь, когда тут работы на три дня?

– Ну, соберусь с духом и сделаю.

И ведь соберётся и сделает. В последний момент, на большом душевном подъёме. Первый будет уже в финальной стадии стресса – дедлайн поджимает, и вся проделанная им работа ничего не значит, если партнёр вторую часть не сделал, стало быть, в целом проект провалился. А второй как раз в это время активизировался, и у него самые лучшие идеи пошли и самая лучшая работоспособность приключилась. Он может вообще всё переиграть и сделать по-другому, поэтому и не хотел начинать слишком рано, знал, что под конец всё изменится.

А, может, и не сделает. Придёт на следующий день и скажет: «Всё, наш проект никому не нужен, так я и знал. Хорошо, что я ничего не делал, а то бы напрасно силы и время потратил». Или ещё лучше: «Нет, я ничего не сделал, у меня были другие важные дела, начальник позвонил, дал другое задание, я сразу начал выполнять». И первый почувствует себя дураком.

Мне кажется, первый всегда чувствует себя дураком. Может быть, я так думаю потому, что сама принадлежу к рационалам. Они всё делают правильно, как надо, но всё равно проигрывают. По крайней мере, в России. В Великобритании выгодно быть рационалом – заранее бронировать самолёты, гостиницы, столики в ресторанах, покупать билеты на концерты за полгода вперед. Это экономит время и деньги. Британцы и свадьбы за год планируют, и покупку дома, и детей. А в России, где ситуация постоянно меняется, планировать заранее даже опасно. Авиакомпания обанкротится, ресторан закроется, концерт отменят, и вообще настроение изменится, обстоятельства изменятся, финансовая ситуация изменится – и в отпуск в Испанию больше не захочется, а захочется на дачу. У меня муж иррационал, я эту историю каждый день наблюдаю – я его утомляю своим жёстким планированием, а он меня многообразием вариантов. Я ложусь спать пораньше, чтобы встать с утра и ехать за город. А он ложится поздно, просыпается от моего стука и говорит: какой загород, там же дождь идёт. Давай лучше разогреем круассаны и посмотрим фильм. Но я-то не могу так быстро поменять планы, у меня уже и сумка упакована, и сэндвичи в корзине. И круассанов в доме нет. А муж: какая проблема? Мы можем пойти и купить круассаны. Или сэндвичи из корзины съесть. Или вообще заказать пиццу на дом. А я потом полдня брожу по квартире и пытаюсь разработать новые планы, чтобы эффективно использовать выходной. А муж не думает, он делает то, что ему кажется нужным, важным и интересным. Или ничего не делает. Выходной же всё-таки.

Я как раз сбежала от российской иррациональности. Я планировать люблю, договариваться, распределять время и ресурсы. А там ситуация каждый день меняется, и чтобы преуспеть, надо проявлять чудеса гибкости. Русские любят говорить, что у них слишком много катаклизмов в стране. И в ситуации кризиса выживают гибкие, а не консервативные. Иррационалы – они же блестящие кризисные менеджеры. А я иногда думаю: может, потому и кризисов так много, что в стране избыток иррационалов. Где ж им ещё проявить себя, если не в ситуации хаоса и постоянной тотальной непредсказуемости?

Часть 5

Песня о Родине

Широка страна моя родная

О наших географических ресурсах и имперском мышлении

Как-то я делала для студентов русского языка презентацию о географии России. В курсе русского языка продвинутого уровня есть такая тема. Я, конечно, не специалист, но в школе любила географию. Надо сказать, что география в российской школе более основательная, чем в британской (как, наверное, и многие другие предметы), уж очень у нас любят давать фундаментальное образование по каждому вопросу. Когда мои студенты видят контурные карты, они делают большие глаза.

Поскольку я сдавала выпускной экзамен по географии, то изучала, помимо границ, населённых пунктов, рек, озёр и горных массивов, ещё и климат каждой страны или региона, минеральные ресурсы, импорт-экспорт, состав населения, сведения об экономике и прочее. Нет, большую часть выученного я сейчас не помню. Но столицы всех стран Европы, Азии и Америки могу перечислить до сих пор. С Африкой хуже, много лет прошло, и ни разу не понадобилось. А уж самую высокую гору, самую длинную реку, самое большое озеро и самое глубокое море назову и посреди ночи. Я даже помню самую высокую и низкую температуру в цифрах и места, где она зафиксирована.

Я вообще много путешествовала по России. К двадцати четырём годам побывала в двадцати четырёх городах. Классические маршруты для русских туристов из глубинки предполагают посещение Москвы и Петербурга, возможно, городов Золотого кольца, непременный визит на Чёрное море в Сочи или в курортные города Северного Кавказа. И, если повезёт, можно по Волге прокатиться на теплоходе или съездить в Карелию. Я, собственно, в юности отметилась во всех более или менее значимых местах, доступных по этой почти официальной экскурсионной программе, и с гордостью могла сказать, что в свои двадцать четыре года увидела гораздо больше, чем рядовой российский гражданин. Но когда меня спрашивают о Сибири или Дальнем Востоке, о российском Севере или Алтайском крае, я теряюсь. Классические туристические маршруты пролегают через европейскую часть страны, а для поездок в глубинку нужен специально разработанный маршрут и подходящая команда. Мне до сих пор стыдно, что я не была на Байкале. Но родители меня одну туда не отпустили бы, а спутников не нашлось.

Европейская часть России, востребованная местными и иностранными туристами, занимает двадцать процентов страны, и в ней проживает восемьдесят процентов населения. Наши города перенаселены так же, как и другие крупные города мира, хотя, безусловно, у нас намного больше городов-миллионников. По сути, население России живёт в треугольнике между Сочи, Петербургом и Новосибирском, а Новосибирск, хоть и является столицей Сибири, находится в её западной части. Большая часть Сибири мало заселена, меньше двух человек на квадратный километр. Это трудно представить даже привыкшим к простору россиянам, особенно городским жителям. Вообще средняя плотность населения России восемь человек на квадратный километр, а в Англии двести семьдесят. Удивительно, что коллективизм преобладает как раз в российском менталитете.

Признаться, готовясь к своей географической презентации, я открыла немало нового или по-новому осмыслила уже известное. Например, осознала, что на дальнем севере России есть народы, которые до сих пор сохранили свой аутентичный образ жизни, занимаются рыболовством, охотой и оленеводством, используют северных оленей в качестве транспорта. И в то же время, как и я, владеют российским паспортом, смотрят новости и ходят голосовать на выборы. Какой процент россиян был в этих поселениях и видел этот образ жизни? Ещё одно откровение – Россия граничит с США, между ними небольшой пролив в Беринговом море. Вопрос: а многие были на нашем берегу Берингова пролива и видели вдали очертания Америки? А кто был на Сахалине и понял на этой необыкновенной земле, что у нас и Японии на самом деле немало общего? Кто видел все эти гейзеры и вулканы? Безусловно, жители Дальнего Востока, которые, возможно, никогда в жизни не были в Москве или Петербурге. А ещё достаточно значительное количество британских туристов. Каждый раз мои студенты поражают меня заявлениями типа «Когда я работал в Японии, я, конечно, посетил Сахалин – разве можно упустить такую возможность?», «Наши дипломаты из московского посольства каждый год ездят на Байкал и устраивают марафон на льду озера», «Вы знаете Воронеж? Я провёл там почти год, когда проходил практику русского языка от Эдинбургского университета в начале девяностых», «После школы мы с другом купили старую дешёвую машину и проехали несколько тысяч километров от Бреста до степей Монголии и больше всего мне понравились степи Алтая. Вы были на Алтае?»